«Привет, это я». И дальше имя – шепотом. Потому что из ада звонить не разрешают. Очень редко оккупанты разрешают узникам совести звонить из застенков на оккупированной территории Украины. Тем, кто осужден за уголовные преступления, позвонить на волю под контролем надзирателей хотя бы раз в неделю-две можно. А тем, кто осужден за «шпионаж» и «терроризм» – нельзя. Поэтому все звонки узников совести из мест заточения, как правило, делаются тайком.
Притом, в «уголовном кодексе» квазиреспублик и оккупированного полуострова, по которому узников ОРДЛО и Крыма судят кремлевские марионетки, управляющие оккупированными территориями, статья в «шпионаж» звучит, как: «шпионаж в пользу иностранного государства Украина». Да-да, теперь марионеточные главари квазиреспублик на Донбассе и в оккупированном Крыму, окрестили Украину «иностранным государством». А тех, кто помнит о том, что он – украинец и всячески сопротивляется оккупации, причисляют к диверсантам. И, как правило, у «диверсанта» два пути – успеть сбежать, или – попасть на подвал – то есть в застенки оккупантов на неопределенный срок.
Узникам совести не разрешают видеться со своими родными. Уголовникам – тем, кто осужден за банальные уголовные преступления (кражу, бытовое убийство, разбой), свидания периодически разрешены, а узникам совести – нет. Родственники и друзья узников совести иной раз подолгу вообще ничего не знают о судьбе своих близких.
А сами узники не знают, когда их освободят. Но очень верят что это случится вскоре. И ждут иногда годами – обменов пленными между сторонами конфликта не было уже два года.
Узники оккупантов терпят нечеловеческие условия содержания, унижения и пытки. Они ждут освобождения, радуясь каждой весточке с мирной территории. Радуясь, тому, что хоть кто-то о них помнит и хлопочет об их освобождении.
И само освобождение для узника совести может быть билетом в один конец. Если это обмен, то это жестокий выбор для тех, чья малая родина сегодня оккупирована. На этой оккупированной территории могут оставаться самые близкие люди и все нажитое. Может случиться так, что после обмена, бывший узник оккупантов не сможет видеться со своими родными, вынужденно остающимися в оккупации. Такова цена свободы для многих узников ОРДЛО и Крыма.
Мои материалы, подготовленные в рамках украино-литовского проекта «Стимул для независимой журналистики в регионах Украины» – об узниках оккупированных территорий Украины. И о жизни в этом аду – на оккупированных территриях, где тот, кто помнит о том, что он – украинец, чувствует себя чужим. И в конце -концов, вынужден делать выбор: остаться в этом аду, или найти возможность сбежать. Уехать куда-то и устроиться на новом месте, где чаще всего, жизнь ему придется начинать сначала.
Это и тексты о тех, кто работает над освобождением узников совести – и об официальных лицах, и о родственниках, и о волонтерах – всех тех, кто помогает узникам оккупантов, которые освободились «в никуда» – на территорию, где у них, чаще всего – никого и ничего нет. И нужно начинать жизнь сначала. Среди тех, кто содействует освобождению и помогает люди исключительно неравнодушные. Это те, кто узнал, что такое искать близкого человека, которых при особых обстоятельствах – то есть во время сегодняшней войны пропал без вести на оккупированной территории. Это и те, кто сам прошел плен.
Проблема пропавших без вести на войне и пленных – планетарного масштаба, ибо войны возникают по всему миру постоянно. Эта проблема стала особенно актуальной для Евросоюза в свете Кремлевской агрессии на территории Украины, соседствующей с Европой. А также в свете агрессии, которую генерирует режим белорусского диктатора Александра Лукашенко. Граждане Беларуси, которые не согласны с политикой «вечного президента», вынуждены бежать из своей родной страны. Это в первую очередь активисты и журналисты.
А, тем временем, власти Беларуси, уже генерируют агрессию и по отношению к соседним странам: распахнув свои границы беженцам из стран Большого Ближнего Востока, провоцируют новый поток нелегальных мигрантов в Европу. Белорусские пограничники почти открыто содействуют нелегальным мигрантам прорывать границу Польши. Притом кровавые режиссеры новой агрессии вперед, на пограничные заграждения, толкают именно женщин и детей, понимая, что польские пограничники не смогут в них стрелять. Но даже совершенно законное использование польскими пограничниками спецсредств (слезоточивого газа) дает повод российским СМИ обвинять власти Польши в бездушии и нарушении прав человека – то есть, в нарушении “прав” нелегальных мигрантов, штурмующих границу Польши.
… Тем, кто бежал с оккупированных территорий Украины, это остро напоминает «русскую весну» – 2014 – начало оккупации Донбасса и Крыма года и от этого – мороз по коже и мысль: «Хоть бы не повторилось! Иначе куда еще бежать?! »…
Поэтому следует писать о «звонках из ада». Следует звонить, трезвонить, бить во все колокола…. Чтобы об узниках оккупантов не забывали.
Это фото российского издания «РИА новости» (Sputnik / Инна Грищук) в первых рядах нелегальных мигрантов – нарушителей границы Польши со стороны Беларуси – женщины и дети.
А это скриншот из видео российских СМИ датировано апрелем 2014 года – в первых рядах останавливающих в г. Краматорске Донецкой области украинскую бронетехнику, идущую для защиты Донбасса, тоже – женщины и дети. У этой картинки один и тот же режиссер – Путин.
Discussion about this post